При помощи благодати Христовой окончив десять собеседований отцов, которые изложены по требованию блаженнейших епископов Елладия и Леонтия, другие семь я посвятил блаженному епископу Гонорату и святому рабу Христову Евхерию; столько же теперь и вам, святые братия, Иовиниан, Минервий, Леонтий и Феодор (это, вероятно, настоятели монастырей), я вздумал посвятить.

Хотя добродетели вашего совершенства, которым вы, как какие-нибудь светила в этом мире, сияете с удивительным блеском, многие из святых, поучающихся вашим примером, едва могут подражать, однако ж вы, святые братия, Гонорат и Евхерий*, похвалою тех высоких мужей, от которых мы приняли первые постановления отшельничества, воспламенились так, что один из вас, начальствуя над большим общежитием** братии, желает, чтобы общество его, которое назидается ежедневным видением вашего святого жития, было наставляемо еще и заповедями тех отцов, а другой захотел отправиться в Египет, чтобы назидаться и т

Долг, обещанный блаженнейшему папе Кастору (Леонтий был родной брат епископа Кастора и, вероятно, преемник его, то есть был епископом Аптским. Елладий, вероятно, был настоятелем монастыря) в предисловии к тем книжкам, в которых, при помощи Божией, сколько позволила слабость нашего дарования, изложены постановления киновитян и средства против восьми главных страстей, исполнен. Пусть видят, в написанном нами есть ли что-нибудь достойное вашего знания и желания всех святых братии.

В св. истории говорится, что мудрейший Соломон, удостоившийся получить от Бога такую мудрость, что, по свидетельству самого Господа, не было подобного ему между предшественниками, и не могло быть даже между потомками, намереваясь построить храм Господень, просил помощи у тирского царя, и при пособи присланного им сына одной вдовы Хирама устроил благолепие в храме и драгоценные сосуды (3Цар.4,7).

Так точно и ты, блаженнейший архипастырь, намереваясь создать истинный, духовный и вечный храм Богу, в состав коего войдут не камни бесчувственные, но собор святых мужей, и желая посвятить Богу драгоценнейшие сосуды, кои будут составлять не золото и серебро, но святые души, сияющие незлобием, правотою и целомудрием, приглашаешь меня ничтожного к содействию тебе в сем святом деле. Желая, чтобы общежительные монастыри в твоей области устроены были по правилам восточных, а особенно египетских монастырей, не смотря на то, что сам, будучи столь совершен в добродетели и разуме, и вообще столь богат духовными дарами, что желающие совершенства могут получить достаточное назидание не только от твоего учения, но и от одной жизни, — от меня убогого словом и знанием ты требуешь, чтобы я изложил те монастырские правила, кои я видел в Египте и Палестине, и о коих слышал от отцов, дабы братия нового твоего монастыря могли знать образ жизни, какой ведут там святые.